Ассасин среди ассасинов   

                                             
                                                          Глава 1. Поездка в имперский город
Стояло знойное лето.  Хадиб - молодой каджит, обливался потом, усердно махая лопатой. К вечеру он планировал накопать воз картофеля, который утром завезёт в имперский город на продажу.  Имперцы не обременяли себя такими заботами, как земледелие или животноводство, и жили за счёт таких фермеров, как Хадиб и его жена Хадаба. 
Ферма Хадиба находилась буквально на пересечении  чёрной и золотой дорог, в  пяти милях западнее Вейе. Место конечно не могло порадовать красотой, а земля плодородием, но на жизнь каджитам хватало. Небольшой красиво ухоженный дворик с деревянным домом, построенным самим Хадибом, располагался недалеко от дороги. Частокол вокруг двора украшали плетущиеся ветви винограда.
Хадиб утёр со лба пот и опёрся о черенок лопаты.
- Хадаба! Хадаба! - прокричал каджит, смахивая с плеча клочки шерсти. Чёртова линька не давала коту покоя.
Дверь хижины открылась и на пороге появилась Хадаба. Она была очень изящной и стройной, как и все каджитские девушки. В руках она держала кувшин с молоком.
- Вот и ты наконец-то, - Хадаб с облегчением вздохнул и взял из рук жены кувшин. - Проклятая линька. Вот почему я ненавижу лето.
Каджит прильнул губами к кувшину и принялся жадно пить холодное молоко. Хадаба, весело улыбаясь, подошла к мужу и почёсывая ему за ухом промурлыкала:
- Всё никак не проходит?
- Нет. Завтра, да поможет мне Зенитар, поеду в имперский город, и, может, прикуплю какое-нибудь зельице в "позолоченном графине".
- Ужин уже готов. Пойдём в дом, - Хадаба потянула мужа за рукав, так что содержимое кувшина выплеснулось ему на на руки.
Хадиб фыркнул и принялся слизывать с рук молоко.
- Я, пожалуй, пока обойдусь молоком. Мне ещё надо погрузить картофель и умыться.
- Ну, тогда жду тебя в доме, ладно?
- Хорошо, любимая.
   Настало утро. Петух весело прокукарекал свою песню, сидя на изгороди. Из-за крон деревьев пробивались первые лучи утреннего солнца. Хадиб вышел на порог, и, достав из кармана трубку и табак, закурил. Он любил стоять вот так утром, когда жена ещё спит, глядеть на просторы Нибенея и мечтать. Они с супругой родились уже в Сиродиле, и Хадиб всегда мечтал побывать на родине своих родителей в Эльсвейре. Возможность переехать туда у каджита была однако, Хадаба была против, из-за ведущейся там войны с босмерами. Именно она всегда останавливала его от того чтобы бросить всё это и податься по свету на поиски приключений. Но Хадиб очень любил свою жену и не мог оставить её одну.
  Хадиб открыл двери сарая и вывел из стойла свою чалую кобылу по кличке "огонёк". Он подвёл её к гружённому картофелем возу и погладил по загривку.
- Ну, выручай, родная. Придётся тебе довезти это добро до имперского города.
Лошадь, как бы смирившись с участью, наклонила голову, на которую Хадиб принялся насовывать уздечку. "Огонёк" пыхтела, рыла копытами землю - просилась в путь. Хадиб, поцеловал жену и, усевшись на козлах, слегка ударил поводьями «огонёк». Лошадь с трудом сдвинула груженый воз с места, однако с каждым шагом как бы набиралась сил и вскоре уже весело цокала копытами по мощеной булыжником дороге. Добраться до города Хадиб планировал примерно  часа за три. «Огонёк» хорошо знала дорогу, так как никуда кроме имперского города ей не доводилось отвозить грузы. Можно было немного вздремнуть. Хадиб примостился на мешках с картофелем, закрепил поводья и, положив подп бок свой старый стальной меч, заснул.
Разбудили Хадиба голоса. Каджит открыл глаза и потянулся. Они были уже в Вейе. Возле дома старого рыбака Румаре толпился народ. Старик продавал рыбу, разложенную аккуратными рядами на столике перед домом. Завидев Хадиба, Румаре помахал тому рукой в знак приветствия.
- Доброе утро! В город?
- И тебе, Румаре, – ответил каджит, останавливая лошадь и спрыгивая с воза.
- Как хорошо, что ты тут, - сказал, улыбаясь старик. – Мне как раз надо в город. Подбросишь?
- Конечно, что за вопрос. Только ради Талоса, не кури в дороге свои «листья», у меня припасён отличный табачок.
Старик рассмеялся и влез на козла.
- А как же рыба? – Хадиб указал на людей, толпившихся возле стола.
- А-а-а…Мальтара о них позаботиться.
Только сейчас каджит увидел возле стола седую жену рыбака, наперебой спорящую с кем-то. Хадиб уселся рядом с Румаре.
- Но пошла! Ну, если так, то поехали.
- Забери меня Обливион! Наконец-то я смогу отдохнуть от этой старой варчуньи, - ответил Румаре, забивая трубку, взятым у друга табаком.
Хадиб хмыкнул и, отогнав от лица назойливую муху, направил лошадку по дороге в имперский город.

                     Глава 2. В городе
  Торговый район имперского города всегда нравился Хадибу. Здесь было людно, всюду слышался гомон и смех. Здесь можно было увидеть жителей различных рас. Вот какой-то орк затеял дискуссию с молодым альдмером, а посреди улицы пьяный  аргонианин хлестал воду из фонтана, после чего решил там же искупаться, но тут же был схвачен стражниками и под всеобщий хохот и улюлюканье был уволочен в темницу.
Румаре слез с повозки и, попрощавшись, направился в сторону Храмового района, получать разрешение на торговлю рыбой. Хадиб остановился у магазинчика с незатейливым названием «Бездонный кошелёк», слез с воза и направился в магазин.
За прилавком стоял босмер среднего возраста с длинными светлыми волосами, заплетёнными в хвост. На прилавке громоздились самые различные вещи: одежда, от разнообразия цвета которой резало глаза, оружие, доспехи, различный хозяйственный инвентарь, а также различные пищевые продукты. Завидев каджита, продавец засиял и вышел из-за прилавка.
- Здравствуй Торонир, - Хадиб пожал босмеру руку. - Я тут картофель тебе привёз. Помнишь, ты заказывал?
- Ну конечно, конечно. Проходи, присядь. Может вина, так сказать скрепить сделку? – Торонир хихикнул и шлёпнул Хадиба по плечу.
- Э-э… Ты не обижайся, но я просто спешу слегка. Давай по-быстрому картофель выгрузим, а?
- Ну, как хочешь, - Торонир пожал плечами. – Пойдём.
Воз опустел. Несколько минут таскания  в погреб магазина тяжёлых мешков с картошкой вняли свой эффект, и Хадиб всё же согласился пропустить рюмочку-другую. Каджит и босмер уселись за столиком. Торонир повесил на двери табличку – закрыто и полез за прилавок. Спустя несколько секунд возни и чертыханья, босмер вынырнул оттуда с бутылкой вкуснейшего вина «Братьев Сурили». Вино тотчас было разлито по солидного размера кружкам и без лишних слов приговорено. Довольный Торонир откинулся на спинку стула, и, пожёвывая пёрышко лука проговорил:
- Ну, дружище, сговоримся,  думаю на  пятнадцати септимах за мешок?
Хадиб удовлетворённо потёр ладони. Он ожидал, что скряга торговец предложит куда меньше, но храни Зенитар братьев Сурили, всё вышло куда лучше. Получив свои триста золотых септимов, каджит попрощался с Торониром и вышел из «бездонного кошелька».
   «Огонёк» щипала траву, растущую на непокрытом камнем участке перед магазином. Хадиб потрепал лошадь по загривку, и достав из кармана яблоко, протянул его на ладони перед ней. «Огонёк» обнюхала угощение и аккуратно, что бы не откусить хозяину  пальцы, ухватила яблоко зубами и с громким чавканьем съела, после чего удовлетворённо помахала головой.
По пути Хадиб заскочил в «позолоченный графин» и купил там снадобье для лучшего роста шерсти и спешил поскорее опробовать его на деле, а в «божественной элегантности» приобрёл Хадабе красивое шёлковое платье за семьдесят септимов. Дороговато конечно, но жене он всегда привозил подарки из города, будь то колечко или туфли или попросту какая-нибудь книжка про любовь. Ещё получил из рук спешащего курьера выпуск «вороного курьера», в котором говорилось, о падении Мерунеса Дагона и жертве, принесённой императором. Многое из написанного было непонятно каджиту, но его это не особо волновало.
Пора было возвращаться домой. В общей сложности, Хадиб заработал неплохую сумму и скорей спешил похвастаться жене. «Кто знает, может быть скоро у них получиться перебраться в город. Пусть не в столицу, но хотя бы в Скинград или например Коррол. Можно было бы работать на первых парах каким-нибудь подмастерьем в кузнице, а потом глядишь – и можно было бы своё дело открыть» - думал Хадиб попыхивая трубкой и пуская колечки дыма. Табак, купленный у Торонира, был крепок, но уж очень дёр горло.
«Огонёк» не спеша цокала копытами по дороге. Ворота имперского города были уже позади. День давно перевалил за середину, а дорога ещё предстояла долгая. До Вейе оставалось буквально пол мили, как из-за холма показалась фигура животного. Лесной волк, судя по всему очень голодный, завыл и устремился за возом. «Огонёк», услышав жуткий вой, помчалась, словно на крыльях. Никогда ещё Хадиб не видал такой прыти у своей лошадки. Каджит обернулся. От хищника их отделяло не более пяти метров. Одной рукой держа поводья, Хадиб достал завёрнутый в тряпьё меч и крепко схватился за рукоятку. Конечно Хадиб умел немного сражаться, но управляя повозкой справиться с волком… Нет уж, увольте.
Внезапно колесо угодило в выбоину и воз слегка тряхнуло. Этого «слегка» хватило на то, чтобы Хадиб выпустил поводья и на полном ходу свалился с воза. «Огонёк» жалобно заржала и остановилась. Хадиб попытался встать, но на него тут же налетел волк, больно ударив того в грудь лапами. Каджив охнув, плюхнулся на спину. Дыхание спёрло. Жадно хватая воздух, Хадиб нащупал под рукой меч и, стоя на одном колене, выставил остриё оружия перед собой. Это дало ему небольшое преимущество. Волк, готовящийся к решающему прыжку, замешкался и тут же был снесён тяжёлыми копытами «огонька», несущейся на выручку хозяину. Смерть была мгновенной. Каджит едва успел отскочить в сторону, чтобы не повторить учась хищника. Отдышавшись, Хадиб осмотрел себя. «Хадаба будет в полном восторге» - подумал он. – «Комзол порван, брюки в крови и разодраны на коленях, нос разбит, хорошо хоть зубы целы. Надо будет написать письмо в местное отделение стражи, на отлов этих зверюг».
- Ну что, «огонёк». Домой?
Лошадь радостно заржала и топнула копытом в знак согласия.

           Глава 3. Возвращение домой
На подъезде к тропинке, сворачивающей к дому от золотой дороги, Хадиб заметил дым, поднимающийся из-за крон деревьев. Страшная догадка мелькнула в голове каджита. Не останавливая лошадь, он на ходу спрыгнул с воза и бегом кинулся по направлению к дому. Не обращая внимания на бьющие по щекам ветви, Хадиб мчался сквозь заросли, пока не оказался перед домом, пылающим словно факел. Хадиб бросился к двери, на бегу выкрикивая сквозь слёзы имя жены. Выбив, пока ещё не охваченную пламенем дверь, он залетел в дом и, прикрывая воротником нос, огляделся. Сквозь пелену дыма он увидел, то чего больше всего боялся увидеть. На полу лежала Хадаба. Под ней растекалась лужица крови. Каджит кинулся к жене, не обращая внимания на подбирающиеся всё ближе языки пламени. Хадиб бережно поднял тело и быстро вышел наружу. Отойдя на безопасное расстояние, он положил тело на землю и присел рядом. Слёзы душили его. Осмотрев рану он понял – Хадаба мертва. Истошно закричав, по-каджитски дико и яростно, Хадиб прикрыл ладонью глаза любимой и поцеловал её в лоб. Какое чудовище могло сотворить такое? Всё чем он дорожил, что так ценил и любил, рухнуло в одночасье.
Спустя несколько часов пожар утих, только обугленные балки одиноко дымились, испуская зловоние. Всё это время Хадиб отрешённо от всего сидел подле тела жены и плакал. Собравшись с силами, каджит поднял с земли, брошенную им вчера лопату и выбрав место, под высоким дубом, растущим около въезда во двор, принялся копать. С каждым движением, каждым комом земли, сердце его наполняла ярость. Сквозь застилающую мысли горечь утраты, он представлял, как выплеснет её на виновных в злодеянии. Больше не существовало Хадиба фермера, наивного  и добропорядочного, он умер вместе с супругой, умер от удара гнусных убийц. Был лишь Хадиб безжалостный, новый Хадиб..
  К ночи работа была сделана. Под деревом, в уютной могилке спала Хадаба, одетая в красивое шёлковое платье.
  Стоя возле могилы, Хадиб почувствовал толчок в плечо и резко обернулся. Позади, стояла «огонёк», с грустными глазами, словно она тоже потеряла всё. Каджит погладил её за ухом и приобнял, насколько это возможно, за шею.
Хадибу не давала покоя мысль. Переодевая Хадабу, он заметил на её шее выжженый знак в форме ладони. Сам каджит ни разу не видел такого, хотя знак оказался смутно знакомым. Где он мог видеть его?
  Хадиб распряг лошадь, и надел на её спину старенькое седло, оставленное ему от отца. Он редко ездил верхом, как и все из его народа. Каджиты предпочитают чувствовать под собой землю, нежели задницу ездового животного, либо деревянную палубу корабля. К тому же они и так панически боялись моря. Леса были их местом обитания, как и для босмеров. Но порой и среди пиратов самыми кровожадными и матёрыми оказывались каджиты.
  Не оглядываясь, Хадиб припустил «огонёк» по зелёной дороге на юго-восток. Он не знал куда направляется. Он просто ехал. Молча, не отвечая на приветствия жителей попадающихся на пути деревень. Сейчас всё на свете раздражало его. К утру «огонёк» стала идти медленней, стала часто спотыкаться. Смиловавшись над животным, Хадиб свернул к таверне с затейливым названием «фарегил». Привязав лошадь у изгороди, он наполнил в колодце водой ведро, валявшееся тут же, и поставил рядом с «огоньком», а сам направился внутрь таверны.

                    Глава 4. «Фарегил»
  Внутри таверны было довольно уютно. В камине горел огонь, а за одним из столиков весело болтали трое людей, один из которых был редгардом, а остальные, насколько успел заметить Хадиб, имперцы. Хадиб подошёл к стойке, за которой каджитка-трактирщица протирала кружки для пива.
-Кружку мёда, пожалуйста.
Трактирщица оторвалась от своего занятия и недружелюбно прошипела:
-Один септим.
Каджит достал из потёртого кошелька, который пристёгивал к поясу, один золотой и положил на стойку. Деньги тотчас исчезли, и на их месте была поставлена кружка мёда. Выполнив заказ, женщина принялась снова молча протирать кружки. На вид ей было около тридцати, хотя голос, как ни странно был намного моложе.
Хадиб взял выпивку и оглядел зал таверны. Ближе к дверям стоял не занятый столик и каджит поплёлся к нему, на ходу отпивая из кружки. Сладкий напиток вкупе с алкоголем внял свой эффект, и Хадибу стало немного уютнее. Один из троих посетителей достал флейту и заиграл, а друзья затянули песню, обнявшись и расплёскивая повсюду пиво из своих кружек. Незатейливая мелодия была знакома каджиту. В песне говорилось о падении Мерунеса Дагона и перевоплощении императора Мартина:
                   Обливионский червь – Дагон,
                   Был Акатошем побеждён.
                   Драконий лик завидев лишь,
                   Он сразу хвост поджал, как мышь…

Эту песню часто исполняли барды , захаживающие в «Кормушку» в Имперском городе, где Хадиб бывал, когда возил товары на продажу.
Люди смеялись и рассказывали друг другу разные истории. То про логово троллей, обитающих неподалёку от таверны, то про огромного грязевого краба. Не пропустили, конечно, и шутку о похотливой аргонианской деве, после, которой по залу прокотилась волна пьяного хохота.
  - И тут мне Аллес говорит: «Глянь, мол, на стену..» Ну я присмотрелся. А там ладонь нарисована, нечётко так нарисована, кровью. Во как! Это уже года два назад. как было, когда я заместителем капитана стражи в Чейдинхолле служил.
- Да ладно заливать, Алдо. – товарищи явно не верили росказням редгарда. – Тебя и лоток с вином охранять не поставищь, вмиг всё вылакаешь, а то…
Хадиб, как ужаленный, кинулся к столику, за которым болтали трое людей. Редгард с товарищами вскочили с мест и обнажили мечи. Таверну наполнил пронзительный визг трактирщицы. Хадиб, словно сумасшедший, не обращая внимания на наставленное в его сторону оружие, схватил редгарда за воротник и брюзжа слюной закричал:
- Что, что ещё ты знаешь? Что, где это было?
Редгард, оказавшийся не робкого десятка, вмиг отрезвел и ударил Хадиба головой в грудь. Каджит охнул и осел на пол, задыхаясь. Дружки Редгарда убрали оружие и загоготали.
- Эй, каджит. Ты жив, нет?
Человек помог Хадибу подняться, а сам отошел на несколько шагов. Кто его знает, психа этого?
Трактирщица, охая, подбежала к четверым и принялась что-то кричать. Хадиб не слышал, что именно. В ушах ещё стоял звон. Один из людей принялся успокаивать трактирщицу, осыпающую проклятиями редгарда, разбившего кувшин с пивом. Редгард достал из кошелька три золотых и всунул их каджитке, после чего та моментально успокоилась и побрела в кладовую за ведром и тряпкой.
- Ну, каджит? Отвечай, почему ты напал на меня? – редгард склонился над, тяжело дышащим  Хадибом.
Каджит поднял голову и и взглянул на человека. На вид редгарду было около сорока, сложен он был очень хорошо, и одет в лёгкие кожаные доспехи. В ножнах его покоился серебряный длинный меч.
- Прошу извинить меня, - Хадиб закашлялся. – Я вовсе не хотел никому причинять вреда. Меня просто очень заинтересовала та история, рассказываемая тобой
- Хех! Видать сильно заинтересовала, раз на мечи налетел, - Подал голос стоявший позади редгарда грузный имперец, в синем комзоле. – Конечно всего можно от вас, каджитов ожидать, но такое!
- Помолчи Хесур, - второй имперец, помоложе и примерно такой же комплекции, как и редгард, отвесил другу смачного подзатыльника. – Не ты ли намедни на медведя с ножом ходил? Да ещё и нахрюкавшись элем, между прочим моим.
Пристыженный Хесур замялся, и зло запрокинув кружку с пивом принялся нарочито громко пить.
- Присядем? Объяснишься хотя. За стаканчиком эля всегда дела идут более гладко.

Отредактировано SARGARAS16 (2012-04-17 05:51:03)