Автор: РевваЛюция
Фэндом: Rammstein, Tokio hotel, Otto Dix (кроссовер)
Персонажи: Драу/Тиль , Слип, Пётр, Билл, Том, Валерия, Иваныч, Бабка
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Пародия, Songfic, Стёб
Предупреждения: OOC
Размер: Миди, 18 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: закончен
Описание:
Студия "Дешёвенько!" возрашается! Только теперь это предыстория, то есть события произходящие фабульно раннее "Хреня". Здесь вы узнаете, как сошлись на узкой тропинке строптивая режиссерша и вокалист ОД. Съёмки клипа в Питере "Мечта о весне"!
Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку

Примечания автора:
Рекомендуется к прослушиванию/просмотру.
Otto Dix - Усталость металла, Болезнь,Раб,Любимый немец, клип "Мечта о весне"
Klaus Nomi - The Cold Song/
Узнайте, что такое Angry Birds, для тех кто не знает.

1 часть
Действующие лица
Режиссер: Представитель потусторонних сил.
некоторая информация: Когда-то ее укусила Мэри-Сью, и с этого момента у нее периодически случаются припадки самовосхваления, гордыни и прочие симптомы мери-сьюшности.
Герры (госпОды):
Михаил Сергеев Michael Draw – несчатный женоненавистник, у него есть и своя версия о том кто он, которую охотно представит вам сам… но автор не рекомендует считать ее официальной.
Билл и Том Йорг Каулитц-Трюмперы – наверное, срослись, поэтому рассматриваются мною как личность…ан нет! Личности – разные 1) Модник, шопоголик и, наверное, немножко певец.
2) Торговец семками на Казанском вокзале, по совместительству гитарист в группе Tokio Hotel
Оператор: Иваныч
Клавишник и Аранжировщик Сергей Слободчиков он же Mary Slip
Скрипач Пётр Воронов.
Новое:
Тиль Линдеманн (остальних нету – по изложенной причине по ходу повествования)
Бабка Тамара – торговка семками с Ленинградского вокзала, поменявшая место работы на Балтийский вокзал, (не выдержав конкуренции)
Голуби – курлы- курлы… - курлы- (ну эт для голубей)
Гопари – ну типо это.. кароче, зачетно ваще-то так – (ну, а это информация для гопарей)

От студии «Дешёвенько!!!»

Иваныч и Валерия сидят и разгадывают кроссворд.
- Итого..о! мы все отгадали!
Иваныч: Чёт я засиделся уже, наверное, мне пора.
- Подожди, сиди, чует моя жопа… то есть - профессиональное чутьё, что сейчас произойдёт что-то очень важное.
- Дзынь…дзы-ы-ы-ынь!!! – вдруг пронзительно завопил домашний телефон.
- Вот оно! – торжественно воскликнула Валерия и понеслась к телефону… она еще не знала, на сколько же она была права, проронив это последнее слово.
- Аллё? – вдруг спросил чей-то странный голос похожий на женский,(каким он нихрена не являлся) – Извините, я туда попал? Это здесь можно снять на ночь маль…?
- ..снять мА-аленькое кино! Конечно! Здесь! Мы всегда к вашим услугам! И днём! И ночью! Только свистните!
- Кажется, я не туда попал…
- Туда-туда! Клип? – Маленько кино! не так ли?
- ..э-э, - отвечал голос в замешательстве, - ну вообще-то я уже звонил на студию, чтобы…
- Да гоните их в шею! МЫ!!! Вот кто вам нужен!!! Работники со стажем!!! – звонко говорила, считая год суровой стажировкой, - Студия «Дешёвенько!»- вы только послушайте, как это звучит! Слово порхает, словно бабочка, и садится вам на нос, да нам на шею…ой, - тут режиссерша поняла, что последнее можно было и не говорить. – Но нет! Мы сделаем все быстро как и полагается!
- Хм… надо подумать…
- Соглашайтесь! Деньги – наше все в наше время, не так ли?! Вот и подумайте об своих сбережениях! А мы-то… мы-то вас не подведём! Снимем так, гротескно, что Тарантино будет локти кусать, так страшно, что Стен Кубрик в гробу перевернётся, да так яойно, что Михаэль Драу со своим «Топливом» покатится к черту на ку…
- Стоп-стоп!!! – Вдруг взъелся голос на том конце провода, - А откуда вы знаете моё имя?!
* Иваныч бузит на заднем плане: - Такого человека обидела! Да я его книжками зачии-итывался и зачитываюсь до сих пор!*
- Чёрт… извините, пожалуйста, – растерялась режиссерша, - Я.. я…НУ ТАК ВОТ! Мы снимем все по высшему разряду! На голливудовском уровне!
- Это я уже понял, а дальше что?
- А дальше… итак, обговорим финансы…
- А может, для начала представитесь?
- А! Меня зовут Валерия Г… - Не успела договорить она, как её перебил Драу:
- А-а, это вы та, которая снимала «Все умрут, а я…
- Да! Вы угадали! «Все умрут, а я грейпфрут»! Так вы меня действительно помните?! – визгливо восхитилась Валерия.
- Да нет же я…
- А! Дык вы перепутали меня с… вот что! Не надо меня путать с Валерией Гай Германикой, меня зовут Валерия Гей Германика!!!
- Ладно-ладно, - согласился Михаэль, чуть заметно добавив, - а по мне так один хрен.
(….)
- Ну так вот, я оставлю вам свой номерочек, и в скором времени мы приступим к работе.
Режиссерша обернулась, и, победно взмахнув рукой в кулаке со словом «Ес!», обратилась к другану-оператору:
- Ур-ра! Иваныч! Наконец-то у нас появилась работа! Теперь мы перестанем смотреть целыми днями обзорщиков и разгадывать кроссворды!!!
- Ага, а еще и голодать. – Согласился Иваныч.

*На съёмочной площадке* 1 съёмочный день.

Петербуржский парк.

- Драу, давай скорей снимать, а то у меня уже оба окорока задубели! –
Да, снимали они зимой.
Драу, в телогреечке поверх курточки и моднючей шапочке, подошел к Валерии с листками сценария.
- Ты же этот сценарий писал, ведь так?
- Конечно, - охотно согласился Драу, - В него я вложил всю ненависть к женскому полу и горечь к окружающей действительности…
- Прости, что-что? – Переспросила Валерия, сценарист говорил слишком тихо, да вроде как бы самому себе.
- А, нет, ничего. – Оперативно отмахнулся собеседник.

- Итак, клип начинается с того, что идёт девушка, в черном пальто и шляпе, садиться вот на эту скамейку…
- Это на которой бабка голубей кормит?
- Да! Но бабку мы оттуда выкенем.
- А голубей докормим…
- Нет! А голубями мы поиграем в «Angry birds»! Так! Слушаем все сюда!!! Потом она разглядывает в руках сухую веточку.
- И думает какая она замерзшая, ведь так?
- Да, не перебивай! А потом, она ощущает на плече руку, (ну мою) мы потом так смонтируем, и получится так, что она оборачивается на своего двойника…
- Ну что тут объяснять? И так все понятно! Теперь приступим, - продолжила она, садясь в кресло для режиссера.
Драу, увидев это, гневно поджал губы, после чего выпалил:
- Погоди-ка, это я тут режиссер, а ты мой помощник, разве не так договаривались?
- Ка бы не было зимы, а все время лето, моя задница не мёрзла б на сидОле этом…
- Я К ТЕБЕ ОБРАЩАЮСЬ! – Драу попытался сделать гневный вопль, а получился истеричный.
- А?! – Офигела сидящая, чуть не упав с малепусенького стульчика, - Ты чО очумел что ли?!
- Ты вообще меня слышишь, - продолжил бомбандировку Михаэль, чуть не выпалив «дура набитая», но если бы он посмел это сказать… охо-хо… ему бы тогда не поздоровилось, - Я ТУТ ГЛАВНЫЙ!!! ЗНАЙ СВОЁ МЕСТО!!! ЖЕ…
-Не-е-е-т!!! – К ним начал подбегать Мари Слип в шубёнке… бежал почему-то медленно и растягивая слово. Михаэль и Валерия, отвлёкшись на него, даже забыли о чем ругались. Германика, смекнув в чем дело, обернулась на Иваныча:
- Иван Иваныч, ну выключи ты свою камеру, не видишь, человек слово сказать хочет!
Оператор, мирно спавший на своём операторском стульчике (который, к его счастью, принадлежал только ему, и бороться за него не следовало), накрывшись сверху газеткой как бомж, вдруг очнулся и, лениво разлипая глаза, отреагировал:
- Ой! Забыл совсем! - ему пришлось отключить свою волшебную камеру.
Эффект замедленной съемки пропал.
- Бух! – Рот Драушки накрыла грабля друга.
- Молчи! Молчи Бога ради! – Шептал он ему на ухо, - И больше никогда, слышишь? Никогда не указывай женщине место!
Тот скосил взгляд, подумав «а ты, оказывается, в них неплохо разбираешься.»
Слип убрал руку.
- Ну, раз никто не против, - мирно продолжила Валерия, и начала садиться обратно.
- Я! Я против! – Вновь завопил Драу, стараясь на этот раз фильтровать базар. Он пихнул её в бок.
- «НЕ ДА-А-М БЛЯТЬ!!!» – грозно протянула Валерия голосом известной бабушки.
- ЭТО МОЙ ТРОН!!! – Отвечал Драу, пытаясь спихнуть нахалку бедром. Пока исход битвы был не ясен. Стульчик сиротливо проветривался от последнего посетителя и дожидался своего хозяина… или хозяйки.
- «Я кому хочу, тому и даю», а режиссер здесь Я! А следовательно, этот стул ты не получишь ни-ког-да!!! – Продолжала парировать Валерия не только словом, но и делом.
Драу дрался как зверь, не желая отдавать компаньону белые, и, такие в кой-то веки заслуженные, буквы «р» «е» «ж» «и» «с» «с» «ё» «р» на мешковатой спинке стула.
- Отдаа-ай моё сИдоло!!! – Вопила Валерия.
- Отдаа-ай мой Трон!!! – Вторил Драу, - …ай! Что это?.. Кости?
- Ха-ха! – Секретное оружие бай дистрофия!- Завидуй толстячок! – Заржала Валерия, когда тот наткнулся на острую тазобедренную кость.
Мари Слип, к сожалению, не успел подбежать и зажать рот рукой… на это раз уже Валерии. Михаэль опять вспыхнул.
- Эй, Жопы! – их окликнул Петр Воронов,- Пока вы тут выясняете, чья жопа заслуживает сидеть на этой раздолбайке, – бабка там уже успеет собрать целую дивизию, которую мы рискуем не одолеть!- Он кивнул в сторону лавочки, куда подлетало все больше и больше голубей.
- ТЫ-ТО НЕ СУЙСЯ!!! – Одновременно проорали Валерия и Михаэль.
- Так, давайте быстрее снимать! – Вдруг подал голос Иваныч, - Мне-то все равно, кто из вас главный – моё дело камера, а так, хоть сортир вокзальный снимать буду, лишь бы заплатили.
- А… а как же наша дружба? – Взволнованно спросила Валерия, забыв битву за «Трон», на который уже под шумок уселся герр Драу, скорчив свой коронный троллфейс.
- А! Ну да! Еще я тут ради моего другана Валерии, а так бы я сразу ушел, только ради тебя тут и сижу.
- Вот спасибо! Дружище! – она чуть не прослезилась. Перечить Иванычу она не смогла бы никогда, и конечно ей пришлось уступить Драу (но это пока, конечно).

Драу продолжил пояснения по поводу сценария:
- Итак, она оборачивается на своего двойника, и та ей вручает красною розу.
Кстати, а их купили?
Все переглянулись и пожали плечами.
- Ну ладно, не к спеху, я боюсь, что садиться кое-кто будет полдня.
-Это ты про кого? – Сощурилась Валерия.
- Про тебя, конечно,.. конечно про тебя! Я тебе не говорил, что ты как никто другой подходишь для этой роли! Потому что… - далее он сказал тише, - в него я вложил всю ненависть к женскому полу и горечь к окружающей действительности.
Она, к счастью, не услышала того, что сказал «режиссер» в последний момент:
- Оп-ля! А почему я это узнаю последней?
- Ну вот такой сюрприз, иди переодевайся!

* * *

- Я буду сниматься… я буду актрисой-актрисовной… - мечтательно лепетала Гей Германика, топая вся в черных шмотках, - меня пригласят в Голливуд…
- Пригласят-пригласят! – кивал Драу, - Только сначала осиль лавочку, на которую тебе придется сесть, точнее согнать от туда баа-а-абушку!
И пошла баба русская супостата проклятого на место поставить.
И Валерия потопала к лавочке. Бабка, согнувшись, кидала голубям семечки:
- Гули-гули-гули…
- Ивините, пож..
- А НУ ПОШЛА ОТСЮДА ВОН, ПРОФУРСЕТКА!!!
- Профу-кто? – Удивилась Валерия и почесала репу, подумав про себя, - «М-да… в ЕГЭ такого теста не было,» - но потом она «сообразила», что же это за слово, - А-а!!! Вы правы! Многие действительно признают меня профи…
- Профи-мофи!!! Пшла отсюда, бестолочь!!! Не видишь я кормю гуликов?!!! Вы-то все жируете - совести нет!!! А кто бедных гулечек-пуличек покормит?!!!
Германика развернулась на одних каблуках и, сохраняя форму окоченевшего столба, прошествовала обратно до своих коллег. Но уже на полпути в душе её что-то ёкнуло, она остановилась, отрешенно уставилась в одну точку и, разорвав мгновение тишины, проорала:
- НУ УЖ НЕТ! ВАЛЕРИЯ ГЕЙ ГЕРМАНИКА ТАК ПРОСТО ИЗ КАДРА НЕ ВЫЛЕЗЕТ!!!
Она развернулась, порываясь кинуться на бабку.
- Держите её! У неё обострение! – вдруг обеспокоенно оповестил всех Иваныч и заковылял к своей камере. – Мари! Держи её! Петруш, и ты не стой столбом! А я пока камеру настрою!
Драу: - Правильно! Правильно! Нам только и нужно для полного счастья эпичных моментов на хронометраж! – воскликнул он обрадовано, но тут же был пронзен свирепым взглядом оператора.
- У Валерии проявляются опасные симптомы Гордыни. Это тебе не шутки! – Иваныч направил свой агрегат в сторону потасовки.
Валерия орала как бес и вырывалась, с обоих сторон её держали Слип и Воронов, но даже им это давалось нелегко. Иваныч зажал какой-то движок, и камера выпустила из объектива направленный пучок лучей.
-Что это? – Поинтересовался герр Драу.
- Моя волшебная камера. С её помощью только я могу остановить демона гордыни, поселившегося в Валерии.
- Так она считает себя Мэри Сью?
- Иногда, к сожалению.
- А как эта штука работает?
- Ну вот смотри, - начал оператор, - тут есть специальный движок, когда его зажимаешь из оптики исходит направленный пучок лучей (а тебя в ручей) и после преломления сознание Валерии становиться на место.

* * *
- Чё-то не хочу я сниматься, - грустно заявила она.
- Тогда пойду я, - заявил Михаэль,- только надену-ка я свои доспехи…
Вокалист Отто Дикс скрылся в фургоне.
- Та-дам! – Восторженно воскликнул Драу, выглянув из гримерки на колёсах. Его белые радужки глаз «светили прожекторами» в обрамлении черной подводки и…серебряного фейса.
- «Зона теней» отдыхает! На сцену выступает «Город»! – и нахлубычил-таки на башку кибер-шлем.
И пошел добрый Драу-молодец с басурманом силушкой помериться.
Подойдя к суетной бабушке, он встал в позу и, прокашлявшись, заголосил:
- Аксиомы творенья…нерушимых основ…
Подвергают сомненью… повелители снов.
- Какого «варенья»? У меня только семки! Хошъ, продам?!
- Люди – болезнь на коже… Скамьи!
Творенья венцом… стать не смогли!
Я киборг прибывший выкинуть тебя со скамьи! Освободи место, никчемная женщина!
На что ба-а-абушка бойко прореагировала:
- Пшёл отсюда, ЭВМ недоделаный! Вентилятор забарахлил чоль?! Ты, киборг ползучий, думаешь ба-а-абушку обмануть, но не тут-то было! Бабушка таких как ты на мясо разбирает! Бабушка советской закваски!
- Треклятая фурия. – Негодующе произнёс Драу.

* * *

Валерия уже успела похвастать, что она на короткой ноге с Биллом Каулитц (что, конечно нихрена не было). Драу посетило дежавю: кажется, не так ли говорил Хлестаков в «Ревизоре» насчет Пушкина? А Валерии ничего не оставалось сделать, как позвонить герру Каулитц, который как раз отирался в Питере:
- Алле, Биллюш…Приходь до нас в кино сыматься…малого взять? Бери - пристроим! (Не знала, что у него еще один брат)… «можно ли взять с собой этого маленького коротышечного-кепочника?» Это ты о ком? А! так это и есть Том?! Да что ж ты сразу не сказал! Ну всё! Ждёмс!
Через некоторое время в поле зрения ввалилась двухметровое туловище, анарексичные ноги которого были обуты в высокие сапоги на каблуках (О_о)
- О Господи, Билл! Что ты на себя нацепил! – выдохнула Валерия.
- Привет, Валерия!..А! Ты об этом? Я решил не заморачиваться и сразу пришел в нужном прикиде!
- Да я не об этом! – Шапочка! – на голове фронтмена Tokio Hotel возвышалась цилиндром утыканная перьями шапка.
- Это с фотоссесии Шанель! – Спёр, пока Лагерфельд отвернулся…
- Сними это волосатое ведро! В МОЁМ кино никаких перьев не будет!
- Что значит в «моём»?! – встрепенулся Драу, все еще крепко держась обеими руками за стул, - Вообще-то здесь Я главный!
- Ты чего вообще?!… - а далее началась очередная перепалка.
- Да что ж вы горлопаните опять?!!! – проорал Мари Слип, их разнимая. Драу был посажен обратно на «трон», а Валерия отодвинута на безопасное расстояние.
- Би-и-илл!!! – донеслось издалека, - Би-и-и-илл!!! Постой!!! Я переду-у-мал!!!
К ним приближался забитый до смерти снежками и обкиданный сырыми яйцами Том Каулитц: - Стой! Я не хочу как раньше!!!
Валерия вскинула бровь: - Интересно, а как было раньше?..
- Я не хочу торговать семечками на вокзале!!!
- Эй! Че-ел!!! Дай кепарик поносить!!! – Донеслось от туда же.
Подбегала улюлюкающая толпа гопарей.
- Семки твои – гАвно!!! – вскрикнул сявоподобный типчик.
- Это не кепарик! А - Ушанка с козырком от знойного петербуржского солнца!!!
Драу, знающий не понаслышке: - Ога, «ОЧЕНЬ знойного»!
-...и семки мои не говно! Я их у бабы Тамары купил за 5 рубчиков с пачки на Ленинградском…
- А?! Что?! – засуетилась бабка на лавочке, - Кто меня зовёт?!
Том: -_- Оу…
* * *

Тома пристроили быть двойником девушки, ну а Билла, соответственно, самой девушкой. Только проблема оставалась та же – БАБКА(!!!)
- Смотрите и учитесь, - самодовольно воззвал всех к вниманию Том, доставая семки, - Я её мигом уделаю!
Иваныч, Пётр, Слип, Драу, Билл, а главное, Валерия – уставились с недоумением, а кое-кто даже побаивался… ну нет! Конечно не за бабку! – за голубей!
Том подмигнул и встав к поодаль от объекта борьбы, швырданул капку сЕмок на промозглый асфальт.
- Курлы-курлы-курлы!!! – Довольно зачастили голуби и полетели к Тому за жрачкой.
- КАН-КУ-РЕЙ-ШЕ-Е-ЕН!!! – Завопила бабка, подскочив от возмущения на скамейке. Увидев, что они все перелетели к Тому за семками, - А-а!!! Это ты тот самый пижон с Казанского, у которого скупают всю мою продукцию!!!
- Чё, правда? – гопари переглянулись.
- Спекулянт!!! Только я переехала, чтобы бизнес свой устаканить, а ты опять тут как тут!
- Нет, это не я! Честное слово! – Нагло соврал Том.
- Лжешь, собака!
- Я не собака! Я змея – по году!
- А раз змея - значит ПОДКОЛОДНАЯ!!!
- Кошелка старая!
- Ах так! Тогда… Изыди!!!
- Аа-а!!! Не-е-т!!!
Но поздно она возвела к небу свою старушечью трость: - Голубитос полетейкус оббомбейтус!
- О нет! – испугалась Германика, - Это же древнейшее заклинание подчинения голубей! Держись, Том!!!
- Спасибо, Кэп! – Отозвался Каулитц-старший, отмахиваясь от настигнувших его птиц.
- Курлы-курлы! – Полетели голуби.
- Пацаны, Се-е-мки!!! – налетели гопари.
- Держись!!! – Жалостливо выкрикнул Билл и отважно ринулся в бой.
Семки, Гопари, голуби, Том – все смешалось в этой куче. Оттуда вылетел неизвестный объект.
Билл, не успев добежать, поймал лакированную остроносую туфлю:
- О! Это что-то новенькое! Мне идет?
- Билл, это гопарское копыто маде ин чайна. – Обезнадежил его Драу, безразлично продолжая наблюдать за потасовкой.
- Да? А я думал, это достойная замена моим каблукам…
- Я тоже поймал! – Вдруг обрадовался Слип.
Все обернулись.
- Да это получше моей пижамки! – Сказал он, прижимая к себе вылетевшую из драки спортивную толстовку.
- Слип, брось, - начал Драу, - это потная черкизоновская гопарская шмотка, которая к тому же наверняка провонялась вон тем неотёсанным мужиком… таким сильным, таким мускулистым…
Валерия: - Эй-эй! Слюни подотри, а лучше держи свои слешерные мысли при себе.
Драу умоляюще:- Слип! Дай понюхать!
- Э-э нет! Она моя!
- Ханум-я-хану-у-у-м!!! – заверещал голубь, но этой магии не хватало на то, чтобы его размножить на 3 маленьких птенчика, которые бы атаковали свою цель. Том предстал для них кислотно-зелёной косоглазой свиньёй, с безумным выражением лица, по которой следовало бомбить, но в отличие от неё, у него не получалось в данный момент ехидно улыбаться. Голуби подлетели к нему и начали бомбить по-голубиньи.
- А-а!!! Твари!!! – Заорал Том, стараясь увернуться от помёта, и начал их бить своей сумчарой.
…
- Ты моя лапулечка-тютюлечка-манюнечка…бо-бо тебе, да? - ласково молвил Билл Каулитц, гладя голубя, в то время как гопари валялись полудохлые в одной куче, раскиданные им же, ради спасения «гуликов».
- Ты бы лучше меня утешал! – Недовольно буркнул обосранный Том, сидевший неподалёку на снегу с фингалом под глазом.
- Хорошо! – согласился брательник, отпуская птицу, и после придвинулся к нему. Аккуратно, чтобы не обляпаться самому, он снял с него шапку и принялся гладить, - Ты моя лапу-у-улечка-тютюлечка…
- О, вот это мне нравиться, - Замурчал Том, расплываясь в улыбке.
- ..-манюнечка-няшечка-коваюшка-красу-у-унечка..
Том: - Мур-мур…
- …говнюшатик-дермоша-а-тик…
- О_о
А бабка опять оккупировала скамейку и никого к ней не подпускала.
- Билл, иди ты, - сказали ему ребята.
- Сейчас, только надену свои доспехи, - и нахлубычил-таки свою шапку с перьями.
И пошел Кау – молодец с басурманом поквитаться. Многого для этого делать не пришлось. Продефилировав мимо злорадной бабки, он и все остальные услышали такое:
- А-А-А-А!!!! – В панике заорала бабка, упав с лавки - гермафродит!!! Андрогин!!! Чур! Чур, меня!
- «И если я ношу кандибобер на голове, это еще не значит, что я женщина или балерина!»
Итог: лавка отвоевана, и Валерия даже пообещалась вручить ему Орден Воинской (андрогинной) славы.
После этого начались, наконец, съемки. Одна ко ж и здесь не обошлось без курьёзного случая - когда Билл сел на скамейку и на его плечо легла РУКА(!)
- Насяника просил покра-а-сить! – несчастным и наивным голосом сказал представитель восточной страны.
Валерия: - Эй! Кто-нибудь! Выкиньте Галустяна из кадра- Мы тут серьёзное кино снимаем!!!
И были отсняты все эпизоды, связанные с лавкой: когда на нее садился Билл (в образе готиШной бабоньки.)

***

- По контракту вы мне тут написали, что обещаете мне «Любимого немца». Где он?
- Ну откуда я знаю! У тебя их много! Этих «любимых немцев»! Поди штучки 3, а то и больше…
- Тиля Линдеманна! – Рявкнул Драу, чтобы Валерия не принялась обсуждать его аморных фаворитов.
- А-а! Так вот кого из этого «гарема» ты захотел на этот раз!
- Да тихо ты!- шикнул Михаэль, оглядываясь.
- Ой! Звоню-звоню!

На площадку прибыл Тиль в ушанке, с оттопыренными ушами, и с букетом алых роз (чтобы реквизита побольше было).
- А! Это мне? – Восхищенно воскликнул Драу, вставая с места.
- Кто не успел - тот опоздал! – Валерия тут же плюхнулась в насиженное кресло – операция по возврату авторитета прошла успешно!
- Мэлионы, мэлионы, мэлионы алых роз! – Певуче пробасил Тиль, но получилось как-то по-раммштайновски, не хватало только фаэр-шоу и рычащих гитар.
- Ich gebe Ihnen Strauß roter Tränen aus meinem Handgelenk
Ich möchte Antworten auf die Frage, was es bedeutet, Glück zu finden!!! – пролепетал Драу, пуская слюни (что переводиться как: «Я дарю тебе букеты алых слёз из моего запястья, я хочу найти ответы на вопрос о том, что значит счастье.»)
- Здравствуйте!
- Привет, Тиль! – Поздоровкалась Валерия, - А где же Рихард, Оливер, Флаке, Пауль и … Где остальные раммштайновцы?
- Так это… они в чемодан не влезли!
- Надеюсь, ты их не порубил на куски?!
- Конечно, нет! Их таможенники не пустили, за слишком суровый вид… говорил же я им не брать с собой пиротехнику, мы ж не на концерт!!! – Сокрушался могучий немец.
- Хорошо хоть ты с нами. – Драу мурчал у него под боком, намертво вцепившись в его руку. – Я тебя так ждал, так ждал…
- О чём ты говоришь? Мы видимся с тобой впервые.
Драу: *Pokerface* - Но разве ты не помнишь… тогда… на концерте…
- Это когда Оливер перданул, а Фланке неудачно пульнул огнемётом?
Драу кивал и смотрел на него с надеждой.
- ..и тогда в фан-зоне загорелся чей-то парик?
- Ага-ага…
- А! Ну да! Конечно, помню!.. Да был там какой-то дрыщ…
- Ха-ха! – Громогласно усмехнулась Германика, - Вот они – телячьи нежности!
- Я…я, - Михаэль напряг свои бровки и надул губки, - Я НЕ ДРЫЩ!!! Я ДРАУ!!!

- Тиль, ты знаешь, я даже посвятил тебе песню… - и тут Михаэль запел «ту самую» шлягерную песенку, встав на одно колено и положа одну руку на сердце, а другой, отдирая руку Тиля, которую тот пытался прижать к голове с ушанкой, дабы не отравлять себя звуком.
- …Кокаин, героин и водка…ты мой самый любимый немец!
- РАСПИТИЕ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ НА СЪЁМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ!!!– Драу!!! Тебе выговор!!! – Тут же встрепенулась Валерия. - ПРИНЯТИЕ НАРКОТИКОВ!!! - Дважды выговор!!!
Тем временем маэстро продолжал пение:
- Ты звал меня в полночный час,… раздвину я твои колени…
- А если нас дети будут смотреть? – поинтересовалась Германика.
- Никто здесь не увидит нас… треклятая-а лишь Валерья!!
- «Блядство, разврат, наркотики.» - Коротко и ясно прокомментировал обстановку Иваныч.

* * *

Тиль и Драу уединились в фургоне с аппаратурой.
- Дрыщ, а Дрыщ? - неуверенно спросил Тиль.
- Ну ладно, хватит! Меня зовут не Дрыщ, а Драу! – Нетерпеливо поправил его тот.
- Иди сюда, Чебурашка.
- Шалун…

Пока фронтмен Отто Дикс пошел по мужикам, а фронтмен Раммштайн пошел сам не зная зачем (или за кем?), Пётр и Слип думали, чем бы заняться.
- Пацаны, мы с вами! – к ним подбежали Кау.
- Сидайте! – кивнул Пётр на поломанные ящики из под пива, - Может в шахматы?
- Не-ет, слишком интеллектуально. – Ответил Том,
- Тогда в нарды?
- А у кого они есть?!
- Может тогда в… «Суровых птичек»? – неуверенно предложил Билл.
- Да нет, всех голубей в округе уже раскидали!
- Тогда давайте в картишки! – Воскликнул Пётр.
- Точно! В покер! – Предложил Том.
- А.. это что за такая буржуйская игра? – Поинтересовался Слип.
- Э-э…
- Тогда в дурака! – Предложил Билл.
- Нет! Мы и так тут все в дураках по-любому останемся (раз уж пришли на эти съемки к Германике). – Сказал Слип…

* * *
- Валерия!
Молчание.
- ВАЛЕРИЯ!!!
- А?! Что?! Что такое?! – очнулась режиссерша.
- Судоку закончилось. – Грустно поведал Иваныч.
- Да? – И что ж теперь делать?
- Пошли к пацанам.
* * *

- Тогда… - Все еще гадал Слип.
- Тогда в «Короля говна»! – Гаркнула Валерия.
- Точня-я-к!!!
Достались такие роли:
Слип – Палач
Пётр – гэменечко
Валерия - дама
Иваныч – Дворник (/Скребок)
Билл - дама
Том – Король.
Том: - Оу – е! Я ко-роль! Я ко-роль!
- Хватит реп читать! – Прервала его Валерия.
- Ой! А я гэменечко! – Отозвался Пётр с украинским акцентом, садясь по правую руку от «короля».
- Не повезло. – С пониманием произнес Иваныч, - а я, к сожалению, дворник… -он возвел глаза к небу - … опять…
- Не грусти Иваныч, - Валерия по-братски положила руку ему на плечо, - Такое иногда повторяется, и как хорошо, что я тебя нашла, и теперь ты оператор…
- Так! Правила таковы! – заорал Слип, - играем как в обычного дурака, но:
Говну могут подкидывать все, королю – не более 3-х карт, кто назовёт «говно» не говном, тот сам говно, усекли?!
- Вполне.
- И еще: сидеть, если нормально, нам тут негде, когда будем пересаживаться по часовой стрелке, кто-нибудь сядет на вон тот кусок от дерева, как видите – это лучшее сидоло - Но он платный!
- Эх! Молодец! У меня научился! – Обрадовалась Валерия.
- Да, и играем до тех пор, пока Драу с Тилем не дое… то есть, не выйдут, кто окажется последний на пеньке – будет обязан заплатить за место, ясно?
- Ага!
- Так да… а еще если говно не отобьётся, то оно тонет, а если утонет, то обязано исполнить желание короля!

* * *

- Драу!!!… Так ты… не… женщина?!?!?! – Донесся из фургона взволнованный голос Тиля.
- ЧТО?! Да как ты посмел! Сравнить меня с этой ошибкой природы и заблуждением Бога!?!?! Разумеется я НЕ женщина!!!
- Хули тут так мало?! – задал естественный вопрос немец (вероятно, в это время разглядывая голенький торс герра Драу)
- Да потому что там ничего и не должно быть!!! Идиот!!!- Пощечина! – Презлой фурий!!! На! Получи! На!
Бедный Тиль получил несколько десятков смертельных пощёчин (по крайней мере, сам Драу так считал). И они разом выскочили из фургона.
- Ты выёбывался - я тебе пизды дал!!! – Проорал Михаэль.
Тиль, пробурчал: Так в том-то и дело, что не дал!
- ТЫ НА ПЕНЁК СЕЛ – ДОЛЖЕН БЫЛ КОСАРЬ ОТДАТЬ!!! – После этого проорали одновременно Пётр, Слип, Билл, Валерия и Иваныч на Тома.
- Да какой «косарь», у меня одни евро! – Испуганно ответил Том, восседая на пеньке и рывшись в своём кошельке.
- Иш! Я и говорю! – Буржуй ты сраный! – наехал на него Слип (который с обиды, что он стал скребком, продолжал всех троллить, позабыв, что он уже не палач, который может отвешивать 3,14здюли).
- Вот я говорю! – Вторила Валерия, - Что за евро такие?! – Нет таких денег! – уж я-то точно знаю! Меня с детства учили, что есть только «косари», «стольники», «петихатки» и «чирики»!
- Да! – подпел Иваныч, - А еще лаве, бабло и бабосы!
- А это… – она выдрала из его руки 200 евро, - Халтура! Дешёвка! Давай нам наше – русское! Где косарь?!
- С Ярославлем!!!
Слип, Иваныч и Валерия подняли все выпавшие из его кошеля еврики и засунули Тому за шиворот со словами: на! Забери свою халтуру! и потребовали-таки свой косарь. Впрочем, Том оказался более осведомлен в этом вопросе и особо не отнекивался.
Все успокоились и теперь обратили внимание на прибежавших Драу и Тиля. Далее все посмотрели на Билла весьма зазывающее.
Билл: - Что?
Слип: - А теперь давай желание! «Гэмэнэчко»!
Билл: - Не-е…
Валерия голосом Сеньора Помидора: Молча-а-а-ть! Ты говно, которое потонуло и поэтому обязано выполнить желание Короля!
Все играющие подхватывают: Короля! Короля! А Королю подсказывают!
К Тому тут же придвинулись Скребок, Палач, Дама и ещё Дама (Слип, Пётр, Иваныч и Валерия) и начали что-то нашептывать.
Тиль и Драу (уже выпустившие пар) переглянулись.
Неожиданно с насиженного пенька (который ему уступил Том, боясь, что с него еще взимут сумму в 1000 рублей) вскочил Билл. Все уставились на него. Каулитц-младший подошел к Тилю справа и…чмокнул его в шёку.
Иваныч: Фак-е-еах!
Тиль: Да вы что все сговорились?!

2 часть
***
Билл задумчиво посмотрел на небо:
- Вечереет уже.
- Вот именно, как мы снимать-то будем? – Спросил Слип.
- А никак, - ответил Иваныч, - камера не запашет, да и пленку поменять надо…
Все остальные после этих слов изучили взглядами камеру Иваныча.
- Подожди, ты хочешь сказать, что все это время снимал на старую как мир рухлядь?
- Не такая уж и рухлядь! С 57 года пашет! Зато волшебная, помнишь, как я тебя остановил?
- Н-нет, - Слободчиков удивленно помотал головой, после зыркнув на сидящих в кругу, желая прочитать в их глазах, знают ли они что-либо.
- Ну во-от! Даже не помнишь!
К ним подошел Тиль и остановился, обнаружив, что сесть ему некуда.
Драу, восседающий на пеньке, вскочил и предложил ему свое место. Но как только могучий немец плюхнулся на сидоло, к нему на колени тут же обратно уселся Драу, и по-хозяйски обвив его шею рукой, сказал: - «Так-то лучше».
Тиль: О_о
Слип: - Сидите – сидите, с обоих по косарю возьмём!
К компании подошла Валерия:
- Ну что, ребяты? Сегодня уже поздно, завтра будем доснимать.
Она хотела уже уходить, но кучка особей мужского пола вдруг разом замолчала, и в этой тишине более ясно зазвучали голодные животы.
Режиссерша резко крутанулась и уставилась на них:
- Это что такое было?
Пётр: - Нам бы поесть, сидим тут с самого утра.
Слип: - Да какой «поесть»? Пожрать! Причем уже давным-давно!
Все остальные: Билл, Том, Пётр, Драу и Тиль одобряюще заулюлюкали, уже мечтая, что бы они хотели отведать.
- Отлично! Пошли в магаз! – воскникнул Том и, подхватив сумчару, уже было устремился сгинуть, поведя за собой вереницу голодающих.
- Э-нет! – Отрезала Германика, - Ты на часы глядел? Все магазины закрыты!
Том остановился. Голодающие замерли на месте.
- К тому же у тебя одни еврики.
Драу, так и восседающий на Тиле: - Это не проблема. И у нас есть рубли если что…
- Значит! Так! Я знаю как нам быть! Иваныч! Тащи свои запасы!
- Отличная идея! - Оператор тут же соскочил с коробки из-под пива и побежал в фургон. Через некоторое время он вернулся оттуда с огроменной кастрюлей, забитой чем-то увесистым.
- Что это? Что это? Что это? – кучка парней заёрзала на своих сидениях, когда огромная кастрюля заняла центральное место в круге.
- Ща все будет!- Пообещал Иваныч и принялся рыться в содержимом. На землю полетели пакетики из-под Ролтона.
Драу: - Что? Ролтон? Вы с ума сошли, я такого не потерплю!
Слип: - Ну и сиди голодный, раз дурак такой! – Он с азартом добыл один из пакетиков и принялся читать состав, облизываясь и предвкушая трапезу.
Но перерыв всю кастрюлю до дна, и выкинув все обёртки - внутри не оказалось искомого.
- Ух! – Оператор обмяк и сел на снег.
- Иваныч, как ты мог! – Начала журить Валерия, - Теперь из-за тебя мы останемся голодными!
- Простите, братцы! Я не хотел!
Слип, услышав это, выронил пакетик и хотел придушить оператора, но его остановил миролюбивый интеллигент Пётр, в то время как Билл подстрекал брата задушиться его шарфом, предварительно написав предсмертную записку на одном из пакетиков кровью из надкусанного пальца, в то время как Драу с Тилем… сидели и весело ворковали (!). Точнее ворковал Драу, а Тиль лишь монотонно кивал, не вслушиваясь и не вникая ни во что, даже в колдовской голос Драу, окончательно одурев от голода.
Иваныч продолжал: - Это случилось, когда я ехал в студию в Москву. Я застрял в пробке на несколько часов.
Слип: - А может, дней?!
Иваныч: - А может и дней…
- МОЛЧА-А-А-ТЬ!!! – У Валерии вновь прорезался голос Сеньора - Помидора, - Прекратить панику и суицидальные акты немедленно!!!.. И акты пидорства тоже… эй! Драу! Это тебя касается!
Драу, обращаясь к Тилю: - Я когда тебя впервые увидел, сразу подумал: «Вот он – настоящий мужчина! Можно даже прям табличку взять и подписать»…
Валерия: -___- так, все ясно. Итак! Значит, у нас остался один выход.
Все выжидающе воззрились шальными глазами.
- Мы сейчас просто пойдем спать! А завтра будем снимать! Чем быстрее заснём, тем лучше!
- На голодный желудок? – грустно констатировал Пётр.
- Пошли в фургон!
В фургоне места нашлось всем. Однако говорить о том, что нахождение в нём эквивалентно нахождению сельди в бочке, было излишне.
-"О! Да у Голопалосова и то лучше коморка, чем у нас!" – сказал кто-то возмущенно, а точнее прохиндей Иваныч.
Справа расположились Пётр и Слип, слева – Билл и Том, посередине Драу и Тиль, ближе к кабине водителя – Валерия и Иваныч. И спали все на полу, вместо подушек - скомканное шмотьё.
Валерия:
- Ну, вроде все разложились. Я выключаю свет.
Слип, уже влезший в свою любимую пижамку с цветочками, укладывался на грязном полу фургона подле Воронова: - Пройти негде, вон лег бы Билл на вторую полку, хоть место побольше стало бы.
(Второй полкой он назвал выступ, служащий полкой для вещей)
-… а то лежите тут как инцестники…
Том и Билл наперебой:
- Чё?! Слыш ты! Если про нас пишут всякую ересь, это не значит, что так оно и есть!
- Ах так? Тогда полезай на полку!
- Да я навернусь с неё!
- Инцестники-твинцестники…
Том взял с пола билловский ботинок с мощным каблуком и зашвырнул в забияку: «Фуга-а-с!»
- Ай! Да ты ж… - В отместку полетел гопарский говнодав, прихваченный им вместе с толстовкой, которую Слип использовал в качестве подушки.
- Ай – воскликнул Билл, - Я-то тут причем?!
Валерия: - Так всё! И чтоб не звука! Спим тЫхЭнько! – И она выключила лампочку.

* * *

Драу лежал близко с Тилем, и оттого улыбался до ушей. Подкатившись к нему поближе, он замурчал:
- Тиль, скажи, а у тебя когда-нибудь был плюшевый мишка?
Линдеманн непонимающе свел брови и пробубнил:
- Н-ну да…
- И ты спал с ним в обнимку?
- Само-собой, - ответил тот, не просекая фишки.
Драу, насильно влезая в его объятья: - А меня Михаэлем звать!

* * *
Через некоторое время:
Пётр:
- Как думаете, она уже спит?
Билл:
- Ща проверим… Гражданка Германика, предъявите документы, пжалста!
Валерия, слегка приподнявшись, сонным голосом и не разлипая глаза:
- А?! Чё?! Где?! Товарищ пограничник, а может разберемся? Косарь в кармашке завалялся и вы ничего не знаете… - она легла обратно.
Том:
- Вроде уснула. Можно гарцевать!
Билл:
- Тогда давайте рассказывать страшилки!
- А тебе этой страшилки не хватает? – спросил Слип. – Ну хорошо, слушай тогда мою: как-то раз мы выступали в Мухосранске, так вот, в их клубешнике дибокс заглючил, а звуковик негодяй – громкость приглушил, мол, сгорит тут усё, но вместо этого врубил дым-пушку и страбоскоп в итоге: Драу в микрофон пищит, в тумане бродит, ничо не слышно, и переливается всеми цветами гомо-флага, я ему ору: «Анекдоты давай!»…
- Э-э! – Отмахнулся Пётр, - Эт еще что! У нас так хоть в Мухосранске, хоть в самом Тьмутараканске! Я вот от фанов скрипочкой отбивался! Ей-ей, Родимой! Теперь уж пособие ей выплачивать полагается пенсионное…
- Погодь! Я ж еще не договорил! – прервал его Слип, - Так вот, а гамадрилы из зала орут: «Гламурь, готЭ! Даешь дискотЭку!»
А тем временем Миха, затерявшись в тумане, уже зовёт медвежонка и – призвал – навернулся со сцены и упал прямо в объятия прихожего патлатого мИтолюги.
После этих слов проснулся Тиль:
- Кажись там про тебя. – Сказал он Михаэлю.
- Не слушай никого, майн либен герр… - ответил тот, перехватив его раскрытые от заданного вопроса губы (и незаметно для немца погрозил малюсеньким кулаком болтающей кучке).
- Ну, - продолжил Слип, - Какие еще будут ужасы? Дибокс и дымовуха.
- Нанесение телесных повреждений музыкальным инструментом.
- Могу добавить потерянный медиатор и … об чём это я? А! Бабка Параша продавала семки на 2 рубля выше, чем я…да, это было ужасно – добавил Том.
Билл:
- А у меня, а у меня… э-э, у меня ноготь сломался… -___-
Все: О_о

* * *
…
Топ-топ-топ.
- А-а!!! Смотри, куда лаперу ставишь! – заорал Том.
Иваныч:
- Уж и по нужде сходить нельзя.
Топ.
- А-а! – на этот раз заорал Слип, после чего взял второй гопарский ботинок и запульнул в темноту.
Том:
- Ну что, отомстил?
Дверь за Иванычем захлопнулась.
Том:
- Постой, так в кого же ты кинул?…
Слип:
- Ой!
Из темноты к ним приближался громадный силуэт:
- КТО?! – Прохрипел вокалист Раммштайн. Мари вжался в стенку.
- Тиль, Тиль! – запищал Драу и начал ползти к нему по полу, – Я твой плюшевый мишка!
Линдеманн постоял пару секунд, порычал и вернулся к Михаэлю.
Слип облегченно выдохнул и впервые был рад ориентации своего друга.

* * *
2 съёмочный день.

Наутро сигналом к пробуждению послужил сладострастный голос, именуемый не иначе как контр-тенор, твердящий:
- Till, bück dich - befehl ich dir. Mein Verlangen ist bemannt.
Дверь фургона открылась, и кто-то вошел. И даже когда Валерия уже нависала над ним, речь Драу завершилась словами:
- Ich will чмок-чмок, I wanna чпок-чпок.
- Драу! Во-первых: хватит обнимать подушку! Во-вторых: ключи от трусов верности Тиль дал мне на сохранение, и в-третьих: разговоры во сне считаются полулунатизмом!
- Ага, а то что ты ночью болтала, это ничего? – съехидничал Михаэль.
- Что? Да верёшь ты всё!

***

Слип объявил всем находящимся в фургоне:
- Так! Кто хозяйничает, начинает готовить жрачку, остальным просьба освободить помещение.
Всех как ветром сдуло.
Драу облегчённо выдохнул и повернулся к керосинке и тут он подскочил на месте(!)
- ВАЛЕРИЯ!!! Ты-то что тут забыла?!
А она молвит ему:
- Не выгоняй меня, я тебе пригожусь.
Драу не очень понял, чем она тут пригодиться, однако ж отпираться не стал, дескать, он тут главный поварёшка при любом раскладе.

Михаэль начал, как вы уже и догадались, шинковать свой аццкий салатик, ловко находя и добавляя в посудину, что ему нужно. Режиссерша повернулась к своей кастрюле и хлопнула себя по лбу в безмолвном осинении: бАлин! Я ж готовить вроде не умею!
Драу скосил на неё взгляд. Та убрала руку ото лба:
- Муха.
- Какая-то странная муха.
- Бывает. А знаешь что?
- ?
- Хочешь, покажу тебе старинный колдовской рецепт?
Вокалист Отто Дикс призадумался, не обманет ли чертовка?
- Будем делать супчик из объектива! – Провозгласила Валерия и нашарила на полочке (на той самой, куда намеревался отправить Билла Мари Слип) списанный объектив и незамедлительно отправила его в кастрюлю. "Что это за чудо?" – удивился Михаэль, отказаться от такого зрелища он не мог.
- Теперь заливаем водичкой… - она опрокинула всю бутыль с водой. – Смотри, звЯзда российского Дарквейву, как русская баба волшебница будет из ничего суп варить!
- Посмотрим-посмотрим.
- Мы ж с Иванычем волшебники, он киношный волшебник, а я кулинарный! Не подашь ли соли?
Драу подал соль.
- М-м, вкусненько получаться, прям почти готов.
- Как это?
- Ну-у, не почти, хорошо бы еще картофанчику закинуть.
- Будет сделано, - кивнул Сергеев и принялся шинковать очищенную картошку.
- Смотри сюда, серебряный контр-тенор Русляндии, почти готово, осталось только…
- Погодь – погодь, - возмутился тот, - почему это «серебряный», а не «золотой»?!
- Ты матёрый готяра, али кто?! Какой нафиг «золотой»?! Буржуй ты сраный после этого, как сказал бы твой друг, - а потом добавила на тон тише, - к тому же Золотой у нас Клаус Номи.
- Что?! – Драу-таки услышал имя дедушки готики. Но Валерия только сделала погромче радио с заунывной и проникновенной «The Cold Song».(Да такие радио только в сказках да фанфиках бывают -__-).
Таким образом, в колдовской котёл перекочевало всё самое необходимое, начиная от картофанчика и заканчивая зеленью. А Валерия, оценив таланты свои мерлинские, залилась поварским смехом, (это тот самый, который сошел с ума, пересекая Русь-матушку в поезде Владивосток – Москва). И смех её восприняли все как злорадский, вот такими глазами глянули «О_о».
- Приятно подавиться или как там? – Спросила она у Драу, неся кастрюлю.
- Можно приступать к пищевому отравлению,… пожалуйста.
Вкусненький получился супчик, наваристый. Усадили гостей на ящички да на пенёк силу земли несущий, да стали есть-почивать, да повара добрыми словами поминать. А Волшебница ремесла кулинарного сидит - посмеивается, что горделивого Драу-молодца, поварёшку, вокруг пальца обвела, а точнее сказать, вокруг обьектива триплетного 2,8/12,5 жестковстроенного.

***
- Вставай давай! У нас еще одна сцена! – Сказал Драу, когда с завтраком было покончено, а завершен он был смачным и бессовестным рыгом Герра Линдеманна.
- Да помню я, помню! Сцена с девушкой в платье и тобой, обмен цветком, так?
- Да.
- Отлично! – она вскочила с места. – Эй! Иваныч! Тащи транспарант! Кино сымать будем!
Драу, услышав ключевое слово, нервно задергался.
- Т-т-т-т…что?! К-какой к чёрту транспарант?!..Да я тебя щас голыми руками
при..д-д-душу!!! Устроили тут комбинированные сьёмки!
Режиссерша попятилась назад:
- Да ладно-ладно!
- УБЬЮ!!!
- А-а!!! Пощади! Нам что с Мосфильма выбрасывали, то и дали! Не вели казнить!
- Вы же должны были через хромакей снимать! Где рир-экран?! Я тебе что, буду вместо мрачного неба и облаков на фоне кастрюлек с киноплёнками петь?!
- Не серчай, государь! Знаю я как душеньке твоей угодить! Я ведь, кроме того что волшебник-кулинар, так еще и художник от слова худо…
- Молчи, несчастная женщина! И величать меня велено не иначе как Герр Драу!
- Ладно, хер, слушай сюда, есть у нас с Иванычем заготовка специальная, которую мы рисовали в бессонные ночи перед этими сьёмками. Там облачка твои нарисованы, Иваныч вот сядет и как ручку закрутит, чтоб лента задвигалась, так и оживёт твое хмурое небо.
- Хорошо, но если он будет ручку крутить, кто ж тогда снимать будет?
- Э-э… Петрушка! Петрушка! Ходь сюды!

Как распустил Том Каулитц дреды-косоньки (точнее черные афро-косички), так и стал он похож на Тию Далма из «Пиратов Карибского моря». И платишко нацепил чёрное, с белыми кружевами. Воронов ленту крутит, облачка – летают, а Драу песенку поёт грустную, об том, что мечты все тщетны, особенно когда дело касается Слеша. И кромсает безжалостно розу кровавую и смотрит безумно в камеру иванычевскую, жало скалит.
А в другом моменте имитирует выстрел в голову и закидывает голову назад в истеричном смехе, для кадров предназначенных после крушения той самой Мечты.
Том с такой же розой алой поворачивается в механической движении аля киборг и протягивает её вокалисту.

И заключительный момент хронометража.
На лавочке сидят справа Билл, а слева Драу, оба держат по красной розе и ждут как барышни на выданье. В кадре появляется Тиль и направляется к сидящим. Михаэль поначалу привстаёт, озаряясь лошарской улыбочкой, надеясь, что Любимый немец направил лыжи к нему. Но напрасно: Тиль подходит к Биллу и жестом приглашает его (тьфу ты! Вроде как её по смыслу клипа!) составить ему компанию.
Михаэль с содроганием сморит на эту несправедливость, и нервы его вдруг не выдерживают:
- Тиль! Стой! Как же ты не понимаешь! Я же тебя люблю!
Линдеманн замирает как каменное изваяние. Билл не понимает, с чего бы это сам сценарист отходит вдруг от своего же сценария.
- Выбери меня, и я буду с тобой в пандемии и здравии, в радости и печали! В бедности и если ты к нам в группу петь придешь! Будем выступать хоть в Олимпийском, хоть в Пельменной, только не предавай меня! До последнего Доширака вместе пойдём!
(Тут из-за кадра послышались всхлипы оператора, который молвил: «Знает чем за душу прищемить, паршивец, у-у-у…»)
- Я понимаю, что вы с ним земляки, но разве тебе не интересно постичь загадочную русскую слешерную душу?!
Тиль, каким бы непоколебимым он не казался, не смог не прореагировать на подобную искреннюю речь, на этот крик души. Он медленно повернул голову к Михаэлю и пораскинул мозгами над его предложением.
- Да что тут думать, соглашайся! – Навзрыд прокричал Иваныч, шукАя по карманам платочек для протирки запотевших очков.
- Протестую! – возникла Валерия, - Не отходите от сценария!
- А ты! – Вдруг Михаэль вытянул розу как шпагу, тыча ей в лицо Билла - Защищайся! Тиль мой! И я его никому не отдам!
- Ура! – Возликовал Мари Слип, - Дуэль!
- Да мне он даром не нужен! – Только и успел сказать Каулитц-младший, но прямо перед его носом просвистела головка розы, а там того и гляди и до шипов не далеко(!)
Михаэль Драу и Билл Каулитц-Трюмпер начали цветочное фехтование, сопровождая его истеричными воплями, первый – нападательного характера, а второй – открещивающегося оборонительного.
- Эй, мужики! – Одёрнула всех Валерия, - Вы так и будете за этим наблюдать, или хоть у кого-то хватит мозгов их разнять. Время-то не ждёт!
- Подожди, мать! – Встрял Иваныч, - Правильно всё делает. За любовь бороться надо. Не лезь в это дело. Пущай выяснят отношения.
- Что? Иваныч! И ты туда же?
Слип:
- Петь, сгоняй за попкорном, тебе ведь меньше всего надо.
- Ещё чего. Сам не можешь что ль?
Драу к Биллу:
- Дай сюда! Да я тебя твоей же розой изобью!
- СТО-О-О-Й!!!!!!!!! – Воздух парка северной столицы забрался в лёгкие вокалиста и фронтмена Раммштайн и вылетел с этим воплем.
Билл и Драу приросли к снежной земле и выронили свои колючие оружия.
- Я же эти цветы из самого Берлина вез! И что б так с ними… не-ет…
- Всё! С меня хватит! Я сюда больше ни ногой! – смело заявил Билл Каулитц, осознав что бой закончен и у него появился шанс сбежать из этого дурдома.
- Беги-беги.. все равно я тебя из под земли достану если понадобиться. - Хитро пообещала Валерия. Но Каулитц так и не ушел - ожидалось продолжение банкета.

- Значит, ты выбрал меня? – Проворковал Михаэль среди благодатной тиши, семеня к Тилю.
- Я протестую!!! – В который раз заверещала Валерия! – Разборки ваши потом! Сперва клип!
…
***
Вскоре Валерия сидела на стуле примотанная скотчем по рукам и ногам, и самое главное – был заклеен рот.
- Нам бы еще тазик и цистеренку с цементом, и будет прелестно! – Сказал Драу сидя на корточках напротив нее, и трусливый писк режессерши был для его ушей музыкой.

REС:
Драу встал на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Тиля и крепко поцеловал его, тесно сжимая в объятиях, на случай если тот попробует сбежать.
Пётр и Слип опасливо переглянулись, выражая полный стрем на лицах и синхронно сделали фейспалм.
А остальные зааплодировали и закричали: «Горько», а Иваныч даже прослезился.
-Счастья вам, женщины, - Проронил счастливый Драу обеспокоенно заглянув в камеру, когда оторвался от взрослого мужика.
Но ничто не может оставаться поистине прекрасным, если в это прекрасное вмешается Валерия Гей Германика, уже выбравшееся из заточения:
- Драу, Драу, подожди, - перебирая листки со сценарием, - Ты же сам мне только не давеча как утром говорил, что «Мечта о весне» - это песня о мечте несбыточной и бесполезной, и что не может быть никакого хэппи-энда.
На что Драу, после смачного поцелуя, воодушевленно ответил: - «Эх! Готика-готикой, а за счастье бороться надо!»- - и еще надежнее прижал к себе Любимого Немца.

Теги: Драу Тиль Слип Пётр Билл Том Валерия сатира юмор готика рок дарквейв клаус номи the cold song

Отредактировано РевваЛюция (2012-07-05 20:02:19)