Название: кстати.
Автор: я. На другом форуме - под ником Аяме.
Бета: Ворд мне в помощь.
Жанр: slash, romance.
Пейринг: Бейбарсов/Багров.
Рейтинг: R.
Предупреждения: некоторый ООС персонажей.
Дисклаймер: дядя Дима Емец мне судья. Надеюсь. однако, что он этого не увидит.
Содержание: говорила тебе мама, не ходи ночью один по пустынным заведениям...

- Уходи.
Короткое слово, способное полностью перевернуть жизнь. Стук захлопнувшейся крышки люка отозвался в тишине завершающим ударом сердца. Ушёл. Валькирия бессильно опустилась на пол, скользнув по стене. Лишь бы не закричать…
- Вот и всё, - сообщил Матвей чашке с кофе. Белая керамика равнодушно промолчала. Её дело – сохранять тепло, а глупые люди, усложняющие себе жизнь, её мало интересовали.
Зевающий бармен с надеждой на дополнительный заказ посмотрел на единственного посетителя. Время было далеко за полночь. Его смена должна была закончится к семи утра, а дальше пусть с этим парнем напарник разбирается.
По привычке подзеркаливающий Матвей слегка усмехнулся.   Каждый живёт в своём мире и каждому кажется, что важнее этого сейчас ничего не существует. Только что делать, когда твой мир разрушен?
Всё получилось на редкость нелепо. Багров решил наконец высказать Ирке свои претензии. О необходимости определённости, о том, что пора бы его, Матвея, перестать воспринимать как должное. Много ещё о том, что накопилось в душе за столько времени.
Ирка молчала с отстранённым выражением лица. А потом коротко ответила:
- Не нравится – уходи.
И он ушёл. Ушёл, хотя знал, что ей будет плохо. Знал, что она проснётся завтра на рассвете, чтобы послушать дождь, и будет плакать. Хоть кто-то из них должен был сделать шаг, назад или навстречу.  И сделали.
- Ночь, бар, одинокий парень за столиком. Дешёвая романтика захватила мир?
Такие голоса за спиной Матвей не любил. Ехидные, самоуверенные и в тоже время – отчаявшиеся. Он спокойно поставил чашку на блюдце и обернулся.
- И ты решил стать её элементом?
Обладатель голоса чуть склонил набок голову, оценивая свою причастность к описанной ситуации. Он был на пару лет старше, с лицом, будто выточенным из дерева. Титаническое спокойствие. Выдают только глаза – уставшие, не сочетающиеся с лукавой усмешкой.
- Почему бы и нет?
Новый знакомый уселся напротив Матвея, опершись локтями на стол. Ему явно не хватало впечатлений в жизни. Багров же отметил, что не ощущает даже любопытства.  Куда-то разом девались азарт и тяга к приключениям. Было только ощущение, что с уходом Ирки из его жизни остался вакуум.
- А тебе даже не больно. Просто ты растерян и не знаешь, что делать со своим чувством дальше, - внезапно заявил новый посетитель.  Непроницаемых прежде глазах появилось что-то вроде понимания.
"Маг. Некромант. По ауре читает,» - определил Багров. Не ощущая при этом прилива оптимизма.
- Какое тебе дело? – устало спросил ученик волхва. Хотелось спать. Лет двести-триста и без снов, а проснуться уже в новом мире, безо всяких связей с прошлым.  Второй такой переход во времени его психика должна была выдержать.
- Мне? – некромант задумался. В бар он пришёл просто от нечего делать. К незн7акомцу подсел из банального любопытства. И что же дальше? – Отвечу предельно честно:  мне скучно.
Матвей картинно приподнял брови, сомневаясь, что сгодится для роли клоуна. И боковым зрением заметил, что бармен куда-то испарился.
- Да-да, нам обоим стало крайне тоскливо жить. Жизнь без цели – существование наподобие растения. Тонна свободного времени. Ешь, спишь, периодически убиваешь врагов, у которых хватает глупости попробовать прервать существование формы белка, которой ты по сути и являешься. Не хочешь ли разнообразия?
- Ты бредишь, - скривился волхв.  «Я просто устал…»
- Да ладно, - наигранно-беспечным тоном заявил незнакомец, который до сих пор не удосужился представиться. А потом он сделал какой-то жест и столик отъехал в сторону, обиженно звякнув посудой.
- На неприятности нарываешься? – мрачно поинтересовался Багров, не имевший никакого желания вступать в боевые действия с подобными формами существования белка.
Некромант хмыкнул и в следующий момент стул под Багровым возмущенно подпрыгнул, сбросив его прямо на собеседника. Одновременно с приземлением «в личное тело (с) Улита» , Матвей почувствовал как сомкнулись на его талии сильные руки и замер, не понимая, как на такое реагировать.
- Ты что… голубой? – дошло до Багрова. – Пошёл бы ты…
- Забей, - некромант осторожно подул ему в ухо. – Ну скучно мне… - Рука неторопливо проникла под джинсы.
- А моё мнение тебя интересует? – зло спросил Матвей. Нахала спасало только то, что он додумался прижать руки Багрова к телу. В таком положении материализовать саблю было сложновато.
- Не очень, - признался нахал и прижался губами к шее парня, который в это время пытался сообразить, нравится ему это или нет. Определённо было не противно.  – Ну какая разница, мальчик или девочка?
«О да… докатился», - обречённо подумал Матвей. Возмущайся – не возмущайся, а всё-таки было приятно.  Приятны были горячие ладони, поглаживающие обнажённую кожу, и властные, утверждающие поцелуи и несильные укусы.
Со скрипящим звуком столик подъехал на законное место и Багров оказался приподнятым и уложенным спиной на столешницу.
«О свет… на столе, как шлюху…»
- Э… а как тебя зовут хоть?
- Ммм… - отозвался некромант, занятый его брючным ремнём.
Багров тихо выругался и решил, что раз ситуация вышла из-под контроля, расслабиться и получать удовольствия (банально, но правда). Возбуждение было немного иного рода: дурманящее, тяжеловесное, не дающее сосредоточится. И в довесок – желание подчиняться, если прикажут правильным тоном.
И всё это было как-то отстранённо, как будто виделось со стороны. Вот наглый актив оставляет поцелуй на ключице и спускается ниже. Руки блуждают по разгорячённому телу. И сам Багров, раскрасневшийся, тяжело дышит и не собирается проявлять инициативу.
Хриплый стон вырывается из груди, когда джинсы полетели на пол и некромант начал ласкать плоть Матвея (выколите мне глаза Х_Х).
Жарко. Разум забился в угол и отказывается воспринимать происходящее. Тело выгибается дугой, касаясь столешницы одними лопатками, когда на смену чутким пальцам приходят губы. Жестокая игра на подчинение. Весь мир сужается до неудобного стола и болезненно-сладкого удовольствия. И каменное сердце неистово бьётся в груди…
Взрыв.
Некромант чуть отстраняется, вытирая губы. Наглая ухмылка и в глазах – заявка на продолжение банкета.
- Кстати. Глеб Бейбарсов.
А на улице бармен подпрыгивал перед дверью, смутно сознавая, что в зале было бы куда теплее.